Пресса о спектаклях Кузина

«Хочется публично признаться в любви к Александру Кузину. Всегда у меня почему-то возникает ассоциация с Шарлем Дюлленом, у которого на театре «Ателье» была нарисована черепаха и написано: «Спешить некуда». Кузин работает, не подвергаясь никаким веяниям моды, что не значит, что он не занимается поиском нового театрального языка. Он работает неспешно, и он идет от себя»

(Е. Маркова, С. - Петербург).

   «Имя А. Кузина в последние годы ассоциируется с «уходящей натурой», с тем театром, где строят «театр-дом», не торопятся к успеху, не бегут по грязи за наградами, а работают, разбирают, занимаются действием, стилем»

(Е. Дмитриевская, «Санкт-Петербургский театральный журнал»).

(В. Иванов, Самара).

   «Не так уж часто увидишь спектакль, о котором тянет рассказывать, как рассказываешь о городе, где до сих пор не бывал, или о дорожной встрече, или о задевшем ум чьем-то рассуждении. Режиссер Александр Кузин, поставивший спектакль «На дне», вникает в текст внимательно и естественно.  Осматривается в нем, как в незнакомом. Он чувствует пьесу как некий мобиль: важно общее перемещение, когда одна фигура, чуть задетая другой, приводит в движение третью, и так далее. Все работы у него интересные. Каждого рассматривала бы долго»

(И. Соловьева. Газета «Экран и сцена»).

   «Можно только удивляться  упорству, с каким Кузин пытается открыть зрителю глаза на ограниченность его повседневного опыта. Самодовольству молодости он предъявляет неопровержимые свидетельства его ущербности и вводит зрителя в иные измерения бытия. Режиссер хочет уверить нас в заразительности красоты. Кто узнал ее, не может оставаться прежним»

(Е. Ермолин, Ярославль). 

    «Надо отдать должное Кузину. Режиссер придумал немало остроумных деталей, окружающих одноактные  водевильные тексты. «Доктор Чехов» смотрится легко, потому что сделан умно, без лишнего нажима. Местами спектакль гомерически смешон. Усталый автор Чехов оказывается очень податливым, благодарным и нескучным, когда за него берутся люди внимательные и неробкие»

(Р. Должанский, газета «Коммерсантъ».).

 «Сидя на крыше во время спектакля «Чума на оба ваши дома», мы проникаемся не покидающей нас тревогой, предчувствием трагедии, которые становятся в спектакле Александра Кузина главными мотивами. Сюжет засиял лирической чистотой, чинным достоинством, присущим глубоко трагическим повествованиям, шутки заострились»

(П. Руднев, «Независимая газета»).

   «Ярославский режиссер Александр Кузин берет Островского с его пьесой «На всякого мудреца довольно простоты», размышляя над природой современного цинизма. Ярославский Глумов - не карикатура на зло, а вполне обычный и даже обыденный молодой человек, если бы не одно обстоятельства... Здесь что-то новенькое обнаруживает режиссер в российской действительности. На смену беспокойности пришло холодное, бесстрастное, расчетливое убеждение: да, тварь, но право имею; миру провалиться, а мне чаю попить»

(О. Галахова, газета «Дом актера»).

    «Театр адекватен в «Последних» Алексею Максимовичу (Горькому). Это театр ХХ века. На сцене не архаика, а вечная ценность, называемая психологическим театром. Через отношения людей показаны такие Мы считаем спектакль Ярославского ТЮЗа  очень тонкой, умной, подробной работой»

(М. Тимашева, Л. Закс, еженедельник «Экран и сцена»).

   «Такие спектакли, как «Последние» М. Горького, делаются ни за два, ни за четыре месяца. На них уходят годы жизни и работы. Впору считать это по нынешним, быстрым временам подвигом - человеческим и профессиональным»

(М. Тимашева, «Санкт-Петербургский театральный журнал»).  

   «Три года назад зрителей поразил «Доктор Чехов». Кузин отнесся к водевильным персонажам как к героям больших чеховских пьес, он разглядел в их  не только смешное, но драматическое, а иногда даже трагическое. Теперь же Александр Кузин опустил нас на дно. В спектакле между нами и персонажами в прямом и переносном смысле нет дистанции. И эта наша близость и раздражает, и мучает зрителя, но и заставляет задуматься о себе, и о своем месте с жизни»

(О. Идельсон, «Известия. Самара»). 

   «Режиссер Александр Кузин поставил в «Бешеных деньгах» очень простую, ясную и актуальную человеческую историю. Спектакль очень четкий, элегантный, очень красиво выстроенный. Режиссер отступил от классического представления о пьесах Островского. Его можно играть в Париже и про Париж, это можно играть про современные московские интриги, про власть денег, которая царит повсюду» 

(Н. Рабинянц, Санкт-Петербург).

Н. Старосельская (газета «Культура», апрель 2004 г.)

Доходные места и бешеные деньги

(фрагмент)

(Фильштинском - «Дох. место» в Самаре). Спектакль смотрится с удовольствием, зал рукоплещет и радуется, иногда, правда, вздрагивая от того, что текст Островского переписан уж слишком лихо и современно. Но что остается в «осадке» после этого веселья? Ощущение новой и свежей формы, затушившей старый и не утративший необходимости смысл... (и далее о России-кабаке...)

   Но был и пример того, как внимательное чтение текста выявляет подлинную современность драматурга - «Бешеные деньги» питерского ТЮЗа в постановке А. Кузина стали самым ярким и почти безукоризненным спектаклем фестиваля. Здесь сошлось все: изумительная сценография М. Китаева, изысканные костюмы М. Воробейчика, замечательная музыка Ю. Симакина, с самых первых тактов создающая  атмосферу сценического повествования и, конечно, точная режиссура и высокий вкус Александра Кузина, показавшего нам Островского, словно пропущенного через джве эпохи, начала ХХ и начала ХХI века. Драма проивинциала в столице получила многообразное толкование, смыслы проявились в новых формах более глубоко и современно, персонажи получили дополнительный объем. Это относится и к «старейшинам» труппы Н. Иванову (Кучумов), Н. Боровской (Надежда Антоновна), и к молодым А. Титкову (Васильков), С. Шелгунову (Телятев), Д. Лапчеву (Глумов), А. Дюковой (Лидия). «Бешеные деньги» - спектакль, о котором хочется писать подробно, обращаясь к мелочам, обозначая характеры.

   Два названных спектакля  выявили, на мой взгляд, очень существенную черту в подходе режиссеров к Островскому именно сегодня --ужесточение героя, который либо становится откровенным антигероем (как Жадов), либо, подобно Василькову и Параше из костромского «Горячего сердца», изменяют к финалу свой привычный облик, и нам становится ясно, что эти люди возьмут реванш....